Герменевтика образования
Для успешного реформирования системы образования важна разработка новых стандартов обучения в соответствии с исторической сущностью образования как социокультурного феномена. В этой связи целесообразно обратиться к историческому анализу понятия образования в философской герменевтике, ибо до сих пор его смысл находится во власти политико-экономических и идеологических установок и не получил своего научного обоснования. В действительности же понятие образования включает в себя множество исторических коннотаций.
Понятие образования прошло глубокую духовную эволюцию через свободный и критический дух античности, средневековую экзегезу и богословие, через идеалы Возрождения, барокко и рационализм Просвещения, пока в XIX веке не получило новое гуманистическое истолкование в контексте исторической науки и культуры. Именно историческое сознание позволяет понять, почему нам может быть близок Софокл, Шекспир или Гёте и так внезапно далёк мир нашей собственной недавней истории, которая с легкой руки политиков вновь «переписывается» заново, хотя известно, что историю не «переделывают», у неё учатся.
Исторически слово «образование» коренится в средневековой мистике и имеет религиозно-спиритуалистический характер, согласно которому человек носит и пестует в душе образ бога, чьим подобием он и является. В последующем образование определяется как «возрастание к гуманности» (И.Г. Гердер), в отличие от «естественного образования» человека как природного существа, и связывается с культурой как специфически человеческим способом преобразования природных задатков и возможностей. У И.Канта образование уже ассоциируется с культурой человеческих способностей, развитием навыков и талантов. Однако образование отличается от культуры тем, что оно основывается на чувстве и опыте человека, представляя собой вид разумения, гармонически выражающийся в восприятии и характере (В. фон Гумбольдт).
Эквивалентным значением слова «образование» (в латинском, английском и немецком языках) является «форма», «формирование», «формация». При этом аристотелевское понятие формы отделяется от своего технического значения и трактуется в динамическом аспекте, естественном смысле. В отличие от формы, образование скрывает в себе «образ», имеющий двойственное значение – отображения, слепка (Nachbild) и образца (Vorbild), обращённого к новому, высшему и совершенному. Первый смысл фиксирует скорее результат, чем процесс становления, обнаруживая тождество с греческим понятием «фюзис» (природа, естество), которая ничего не знает, кроме собственных целей. Однако образование, в отличие от простого культивирования природных задатков, не может быть собственно целью, к которой стремятся. Культивирование задатков – это развитие чего-то уже данного посредством упражнения и прилежания, перешедших в привычку. В образование же входит всё, к чему оно прикасается, и не в качестве средства, а как самоцель, связанная с сохранением и развитием социокультурного опыта.
Человек не бывает от природы тем, кем он должен стать, поэтому образование связано, прежде всего, с бытием духа. Не случайно Г.В.Ф.Гегель рассматривает сущность образования как подъём к всеобщему, который не ограничивается только теоретическим познанием, но охватывает всю целостность человеческой разумности. В образовании человек делает себя во всех отношениях духовным существом. Кто предается частностям, тот не способен к абстрагированию: он не может отвлечься от самого себя и постичь то общее, которое определяет всё богатство особенного и единичного. Подъём к всеобщему предполагает жертвование особенностями, что означает обуздание влечений и тем самым свободу от их предметов и свободу для своей духовной предметности. Образование – это работа над собой, над своим сознанием. Поэтому работающее сознание, пока оно создает, формирует предмет, оно образует самое себя, оно поднимается над непосредственностью своего бытия (а значит из своей «посредственности») к всеобщности. При этом в той мере, в какой человек овладел «умением», мастерством в работе, он получил и собственное самоощущение. Наша система образования часто злоупотребляет именно заумной научностью изучаемых предметов, забывая о том, что истоки знания коренятся в опыте, в знании как «умении» и «мастерстве», выраженных ещё Аристотелем в понятии практического знания – «фронезиса» (рассудительности). В отличие от теоретического знания («эпистеме»), «фронезис» не является предметным, устанавливающим эмпирические факты знанием, а связан с человеческим участием в событии. Здесь речь идёт о разуме и знании, не оторванных от реального бытия, но определяемых этим бытием и в свою очередь его определяющих. Такое знание нельзя просто усвоить или забыть, ибо мы им обладаем, в нем «живем». Здесь нет различия между знанием и опытом, которые в своей целостности всегда открыты к конкретной ситуации и получают свою завершённость, законченную «аппликацию» (Х.-Г.Гадамер) в «свершении» познавательного действия. По Гадамеру, именно этот герменевтический опыт определяет «предпонимание» мира, осмысленность человеческого «бытия-в-мире». На наш взгляд как раз этот герменевтический аспект образования и должен быть существенно откорректирован, не говоря уже о его широкой социально-экономической применимости и полезности.
В образовании человек обретает трудовое сознание. Сущность любого труда состоит в том, чтобы создать вещь, а не потребить её. Студенты, живущие по принципу потребления, могут слушать и конспектировать лекцию, заучивать текст учебника и даже успешно сдать экзамен, но это не означает, что содержание лекции станет частью их собственной системы мышления, расширит и обогатит её. В лучшем случае студент станет владельцем некой коллекции чужих высказываний, но он не «сделает» их своими, они не станут фактом его биографии. Но студент должен учиться не только слушать, но и слышать лекцию, не просто получать информацию, но и активно реагировать на неё, не принимать знание, но понимать его. Следует изживать из системы образования (особенно коммерческого) бессознательно укоренившуюся в нём установку на потребление, которая выражается в мотивациях, характере общения, мышления и языка.
В философии и лингвистике уже давно обратили внимание на то, что установка на потребление (обладание) глубоко вошла в стиль нашего мышления и речи – мы стали часто глагол заменять существительным, забывая, что существительное обозначает вещь, а глагол – действие или процесс: мы говорим «у меня есть идея» вместо «я думаю», «у меня есть проблема» вместо «я обеспокоен», «у меня есть намерение» вместо «я хочу», «у меня счастливый билет», забывая, что «билет» сам по себе не может быть счастливым, ведь он же не человек. Поэтому работающее сознание обретает себя не в усвоении наличного знания, а в созидании собственного опыта понимания и мироистолкования. Опыт и есть «знание+умение» его применять в конкретных жизненных ситуациях, подобно гегелевскому историческому духу: узнавание себя в инобытии. Работающее сознание содержит в себе все моменты того, что составляет практическое образование: дистанцию от непосредственных влечений, личных потребностей и интересов, т.е. требование всеобщности. И в этом качестве студент обретает в себе свой собственный разум, и совершенно правильно утверждать, что труд образовывает человека, развивает его мышление и речь.
Тем самым ясно, что сущность образования составляет не отчуждение как таковое, а возвращение к себе как результат преодоления этого отчуждения. И это не просто процесс исторического подъёма над собой в область всеобщего, но и стихия, подвижность, гармоничная жизнь духа в любой сфере. Здесь востребованы художественное чувство, такт, искусство памяти, словом вся целостность человеческого духа и весь его «инструментарий». Так, искусство памяти связано с умением не только вспоминать, но и забывать, и способность забывания, как подчеркивал Ф.Ницше, является условием жизни духа. Благодаря забыванию дух сохраняет возможность постоянного обновления, способность смотреть на всё свежим взглядом, так что уже известное сплавляется с заново увиденным в многослойное единство. Под тактом понимается способность к восприятию ситуации и поведения внутри её, для которой у нас нет знания, исходящего из общих принципов. В силу этого понятие такта невыразительно и невыразимо, больше связано с чувством меры и гармонии, с соразмерностью ситуации. Такт – это способ познания и способ бытия одновременно (Гельмгольц). Он включает в себя образование и представляет собой его эстетическую и историческую функцию. Образованное сознание превосходит любое из естественных чувств тем, что последние ограничены каждое определённой сферой, оно же обладает способностью действовать всесторонне, оно – общее чувство («сенсус коммунис»).
Так же как и «фронезис», общее чувство есть не просто способность, но духовная добродетель, дающая определённость чувственного бытия. Его значение ассоциируется в античности с понятием мудрости, в схоластике Ф.Аквинского - со здравым смыслом – общим корнем внешних чувств, а также с комбинирующей их способности судить о данном, которая присуща всем людям. В последующем понятие «здравого смысла» разрабатывается в учении Дж.Вико и обозначает не абстрактную общность разума, а конкретное общее как единство общего смысла и чувства общности. Sensus communis (здравый смысл) связан с формированием общего всем смысла и взаимопониманием, с развитием собственного чувства убеждённости и понятности. Эта способность понимания развивается с помощью метода «солилоквии» (Шефтсбери) – внутренней беседы с самим собой, которая позволяет толковать и прояснять содержание мыслей посредством их взаимоотражения и каждой из них придавать собственный смысл. Таким образом, общее чувство на деле выражает сущность образования, духовную и социальную добродетель взаимопонимания (sympathy), в которой слышится отзвук широких исторических связей.
Высшее образование не должно иметь узкой профессиональной ориентации, направленной на формальное усвоение технологии будущей специальности. Образование – это, прежде всего, всестороннее формирование человека (в том числе и как творческого специалиста), которое включает в себя воспитание, научное познание, мировоззрение, идеологию, ценностную ориентацию, словом всё, что составляет смысловую архитектонику жизни и деятельности. В умении тонко чувствовать и применять эту герменевтическую составляющую образования – секрет искусства и мастерства педагога. В этой связи «школе» как институту общественного конформизма с его схоластической ученостью и методологией следует противопоставить образование как «категорию жизни», «образ совокупного человеческого бытия» (М.Шелер) с его ориентацией на здравый смысл и гуманистический идеал мудрости.
1 Герменевтика – (греч. hermeneutikos – разъясняющий, толкующий) – искусство и теория истолкования текстов, одно из основных направлений современной философии (прим. ред.).
2 Экзегеза – (греч. exegesis – толкование) – 1) филологическое толкование литературных текстов, главным образом, античных; 2) объяснение и толкование библейских текстов (прим. ред.).
Метки: Рубрика: Проблемы образования: формирование духовности и культуры, Тягунов С.И.