Композитор Борис Чайковский
К 80-летию со дня рождения (1925–1996)
«Служенье муз не терпит суеты...»
Встречаются такие счастливые совпадения, когда младший однофамилец не только продолжает дело своего «пращура», но и поднимается по ступеням к вершинам творчества, достигая большой значимости – по той своей роли, которую он играет в культурной жизни народа. К таким однофамильцам относится выдающийся русский композитор ХХ века Борис Александрович Чайковский.
Почти полвека назад, когда его произведения впервые прозвучали в Швеции, корреспондент одной из центральных шведских газет восторженно писал: «Нам надо знать, что в России теперь есть два Чайковских: Петр и Борис. И второй Чайковский не уступает первому». Столь высокое сравнение не является натяжкой – сейчас, по прошествии десяти лет со дня смерти композитора, значение его творчества высвечивается еще более ярко.
В творческом становлении Б.А. Чайковского знаковую роль сыграло известное многим «счастливое совпадение», когда человек не только одарен талантом первой величины, но и находит поддержку в семье, высоко образованной и интеллигентной. К этому следует добавить культурную атмосферу родной Москвы 30–40-х годов ХХ столетия, где в то время работали выдающиеся педагоги-музыканты.
– В моем развитии мне помогала семья, – вспоминает композитор Борис Чайковский. – Чтобы я учился музыке, очень хотела мама, она была врачом, отец преподавал экономическую географию в высших учебных заведениях. Он самоучкой выучился играть на скрипке и в свободное время музицировал. Родители очень любили музыку, водили нас с братом Владимиром на концерты. У мамы был очень хороший музыкальный вкус, кстати, она любила Прокофьева, а я не очень. И вот как-то она дает мне три рубля и говорит: «Сходи в кино, посмотри ‘‘Александра Невского’’, да слушай внимательно музыку!» Но в музыкальную школу меня отдали году в 35-м, когда мне было лет десять. До этого я занимался год дома. У меня был очень хороший учитель Славин. Это был замечательный музыкант, который мог бы стать широко известным (к сожалению, по доносу он был посажен в тюрьму, и больше я о нем ничего не слышал – он бесследно исчез). Я быстро продвигался, и мама заметила, что я играю что-то «не то». Славин посоветовал мне купить побольше нотной бумаги...[1]
В музыкальной школе Б. Чайковский занимался у замечательного педагога – пианистки Е.Ф. Гнесиной. Он учился не только игре на фортепиано, но и искусству музыкальной композиции. С одной из своих прелюдий в 13 лет Б. Чайковский выступал на сцене Большого театра в правительственном концерте. Фортепианные миниатюры, написанные им в 10–13 лет были опубликованы впоследствии (1985 г.) почти без поправок и по сей день привлекают внимание и музыкантов, и слушателей. Пьесы написаны с таким мастерством, что Пять прелюдий тех лет композитор ввел в свое последнее законченное сочинение – Симфонию с арфой, премьера которой состоялась 30 декабря 1993 года по управлением В. Федосеева.
– Мне везло на учителей с детства, – продолжает свои воспоминания композитор, – это были знатоки педагогики! По фортепиано я учился у Елены Фабиановны Гнесиной – она организовала группу особо одаренных детей, а класс детского сочинения вел талантливый педагог Евгений Иосифович Месснер. Как он умел объяснять нам сложнейшие истины, причем, не «сюсюкая», например, разработку. «Вот у тебя один мотив, вот второй, вот третий и т. д. Ты возьми один из них, например, первый, проведи его в другой тональности, потом еще, и пошло!» Потом Месснер начал учить меня оркестровать. Принес партитуру П.И.Чайковского и обращает внимание: «Видишь, как у него голоса оркестрованы, – пара и пара – это «наслоение», это «перекрест», а это «окружение» (и все сопровождалось выразительным показом на пальцах)». Я никогда не пользовался приемом «окружение», но запомнил его на всю жизнь.
И в Московской консерватории мне повезло, потому, что Шостакович и Мясковский, у которых я учился, были не только великими композиторами, но и настоящими педагогами. Шостакович ничего не навязывал, он, скорее, направлял. Когда я достиг, по его мнению, необходимого профессионализма, он предоставил мне большую творческую свободу. Но до этого, действительно, меня опекал... Николай Яковлевич Мясковский всегда, если хотел что-либо объяснить, показывал, как это сделано у того или иного крупного мастера. Крепкую профессиональную базу я получил еще в музыкальном училище. Меня даже освободили в консерватории от занятий по гармонии.
Борис Александрович Чайковский вошел в историю музыки, прежде всего, как выдающийся симфонист. Неизменным признанием пользуются его Вторая и «Севастопольская» симфонии, Тема и восемь вариаций для симфонического оркестра, Скрипичный, Виолончельный, Фортепианный концерты, симфоническая поэма «Ветер Сибири», Шесть этюдов для струнных инструментов и органа и многое другое.
Чайковский создал выдающиеся образцы вокальной лирики. Неувядающая красота отличает его вокальные циклы «Лирика Пушкина», «Четыре стихотворения И. Бродского», «Последняя весна» на слова Н. Заболоцкого, кантата «Знаки Зодиака» на стихи Ф. Тютчева, М. Цветаевой, Н. Заболоцкого. Классикой ХХ века стали его камерные инструментальные произведения: три фортепианные сонаты, шесть струнных квартетов, Секстет для деревянных духовых инструментов и арфы и др.
Борис Чайковский много работал для кино. Наряду с Прокофьевым и Шостаковичем он явился одним из тех мастеров, которые подняли киномузыку на уровень «высокого» жанра, сделав ее важной составляющей кинофильма. Зрители старшего и среднего возрастов помнят замечательные киноленты 50–80-х годов с его музыкой: «Убийство на улице Данте», «Обыкновенный человек», «Сережа», «Заре навстречу», «Женитьба Бальзаминова», «Уроки французского», телесериал «Подросток» по Достоевскому, и много другое (всего написал музыку более чем к тридцати кинофильмам и мультипликационным фильмам).
Оставил Б. Чайковский и замечательные образцы музыки для детей. Многие годы по радио звучали его музыкальные сказки, созданные совместно с поэтом Д. Самойловым. «Лоскутик и Облако», радиопостановки про Слоненка, «Кот в сапогах», «Свинопас», «Калоши счастья», «Оловянный солдатик», «Папа, мама, Капа и Волк» и др. покоряли и детей, и взрослых мелодической свежестью, весельем и характерностью образов. Эта музыка запоминалась, заряжала оптимизмом, учила красоте. Для детей Борисом Александровичем был написан и замечательный сборник фортепианных пьес. Уже после смерти композитора в его архиве были найдены два неопубликованных детских фортепианных цикла – «Натуральные лады» и «Пентатоника». Они были написаны в 1993 году по заказу для фестиваля детской музыки в Корее.
В своем творчестве Б.А. Чайковский следовал классическим традициям. Он не принимал многие современные «авангардные» течения в музыке. Из всех средств музыкальной выразительности он, прежде всего, выделял мелодию и гармонию, став одним из выдающихся мелодистов второй половины ХХ столетия. Мелодии Бориса Чайковского – «мелодии долгого дыхания» – сравнивают с рахманиновскими. За стоическую верность идеалу красоты, русским национальным истокам его нередко упрекали зарубежные критики.
Борис Александрович всю жизнь стремился своей музыкой спасти человека от моральной деградации, а искусство – от пустоты антигуманизма. Композитор говорил: «Произведение, как мне кажется, должно волновать, трогать, нести высокий нравственный тонус, а не просто быть хорошо, профессионально сделано, хотя и это важно». Б. Чайковского отличала огромная требовательность к искусству. Многие замечательные произведения остались им не опубликованы, так как его самого в них «что-то не устраивало».
Многие годы Б. А. Чайковский занимал высокую должность секретаря Союза композиторов Советского Союза, он был награжден всеми премиями и почетными званиями, какие только существовали в нашей стране (даже посмертно ему присвоили премию мэра Москвы). Однако всех, кто с ним общался, поражали его необыкновенная скромность и застенчивость, немногословие и сдержанность. Он был страстно исповедален и лиричен только в своем творчестве.
В последнее десятилетие жизни Б.А. Чайковский стал преподавать в Академии музыки им. Гнесиных и воспитал нескольких композиторов, завещав им свое отношение к искусству, к человеку, к жизни. Ибо сам он был человеком высокой чести и подлинным патриотом. Борис Александрович тяжело переживал распад Советского Союза. Его удручало катастрофическое положение России в современном мире, кризис культуры и всей нравственной жизни в нашей стране. Умирая, он отказался от гражданской панихиды, завещав, чтобы его только отпел в храме духовник о. Николай.
Знаменательны слова, которые сказали после кончины Б. А. Чайковского его друзья – композитор В.Г. Кикта и М.С. Вайнберг:
«Наша трагедия в том, что мы – глобальная страна, у нас большое количество талантов, а поэтому их как бы и нет. Если бы в какой-нибудь маленькой стране появился художник размаха Б. Чайковского, то его бы приняли как национальное достояние. Но мы – страна масштабная, и смотрим выше «таких мелочей» (В.Г. Кикта).
«Мне бы хотелось пожелать Борису Александровичу, чтобы его музыка больше звучала в XXI веке, чем она звучала в ХХ-м. Потому что редко рождаются такие шедевры не только отечественной, но и мировой классики»[2] (М.С. Вайнберг).
Нам надо сделать, чтобы это пожелание сбылось.
1 Здесь и далее приводятся фрагменты из бесед Б. Чайковского с автором очерка в 1990-1995-е гг. Старший брат Б. Чайковского – Владимир – тоже стал музыкантом-пианистом. Его сын – Александр Чайковский (1946 г.р.) – известный российский композитор, ныне ректор Санкт-Петербургской консерватории им. Н. А. Римского-Корсакова.
2 Высказывания В. Г. Кикты и М. С. Вайнберга цитируются по изданию: Корганов К. Т. Борис Чайковский: личность и творчество. – М.: Композитор, 2001, с.103.
Метки: Рубрика: Музыкальное воспитание, Рубрика: Выдающиеся соотечественники, Овсянкина Г.П.