Две жизни в одной
О творческом синтезе А.П. Бородина
Имя русского композитора и ученого-химика Александра Порфирьевича Бородина (1833–1887) по праву считается одним из украшений пантеона величайших представителей человечества, удививших мир своей разносторонней одаренностью. Обладая талантом ученого-естествоиспытателя и художника, он сказал свое неповторимое слово и в науке, и в искусстве. Д.И. Менделеев говорил: «Бородин принес бы еще более пользы науке, если бы музыка не отвлекала его слишком много от химии». Друзья же композитора постоянно сетовали на то, что он не отдавал музыке всю жизнь, и считали это невосполнимой потерей для искусства. «Он мог бы стать подлинным "вождем новой русской школы", как его впоследствии именовали за границей, если бы он занимался музыкой как основной специальностью», – с горечью писал музыковед С.А. Дианин.
Вся жизнь Бородина – это каждодневный подвиг, связанный со стремлением сочетать занятия наукой и искусством, вопреки житейским неурядицам, постоянной занятости массой других дел.
Сложным и необычным был творческий путь композитора и ученого-химика. Внебрачный сын князя Л.С. Гедианова и «солдатской дочери» красавицы А.К. Антоновой, по помещичьим традициям он был записан при рождении на имя крепостного человека князя – Порфирия Бородина, чью фамилию впоследствии и прославил. Авдотья Константиновна, горячо любившая сына, заботилась о его воспитании и образовании, приглашая учителей по всевозможным предметам. Когда Саше исполнилось шестнадцать лет, то ее стараниями он был приписан к купеческому сословию, так как бывшему крепостному возбранялось обучение в высшем учебном заведении (незадолго до кончины отец-аристократ даровал сыну вольную).
Несмотря на незаурядные музыкальные способности, Бородин поступил на медицинское отделение в Петербургскую Медико-хирургическую академию (ныне Военно-медицинская академия), но постепенно увлекся химией и проявил себя как талантливый многообещающий исследователь. В двадцать четыре года защитил диссертацию на степень доктора медицины, вскоре опубликовал ряд работ по органической химии. Однако и музыкой он занимался постоянно: расширял музыкальный кругозор, сочинял. Но свои композиторские опыты считал побочным делом.
В двадцать девять лет, будучи профессором Медико-хирургической академии, Бородин познакомился с М.А. Балакиревым, который сразу оценил незаурядный масштаб дарования Бородина и заявил, что его подлинным призванием является музыка. Балакирев ввел молодого ученого в возглавляемый им кружок композиторов-новаторов – «Могучая кучка», в который входили
Н.А. Римский-Корсаков, М.П. Мусоргский, Ц.А. Кюи. Их творческие устремления: высокая идейность искусства, народность, реализм оказались близки Бородину. По совету Балакирева он приступил к созданию Первой симфонии. С нее началось восхождение Бородина к вершинам искусства. Музыка стала наряду с химией второй профессией.
Совмещать композиторскую деятельность с научной и педагогической (помимо Медико-хирургической академии, Бородин читал лекции в Лесной академии и на высших Женских медицинских курсах), административной и общественной было очень трудно. Музыке отводились, как правило, летние отпуска. Зимой же композитор мог сочинять либо в дни болезней, либо «выкраивал» несколько часов до службы, вставая в 5–6 часов утра («мои музыкальные товарищи, вопреки общепринятым обычаям, желают мне постоянно не здоровья, а болезней», – шутливо писал Бородин). Поэтому произведения Бородина создавались годами. Например, Первую симфонию он сочинял пять лет, Вторую – семь, а оперу «Князь Игорь» – восемнадцать лет, и она осталась незаконченной.
Бородин обладал незаурядными и литературными способностями. Его критические статьи, воспоминания о М.П. Мусоргском, выдающемся русском химике Н.Н. Зинине или о Ференце Листе, с которым он общался в Веймаре, по сей день имеют непреходящую историческую ценность. Написанное же Бородиным либретто оперы «Князь Игорь» является одним из лучших оперных либретто в русской классике.
Всего Бородин создал немногим более сорока музыкальных произведений (включая вокальные и инструментальные миниатюры), но каждое из них стало шедевром, открытием в искусстве: будь-то симфония или квартет, опера или «Маленькая сюита» для фортепиано. Даже малоизвестная комическая опера «Богатыри», названная академиком Б.В. Асафьевым «единственной русской опереттой», отличается блеском и остроумием пародийных музыкальных характеристик и предвосхищает сатирические образы С.С. Прокофьева и Д.Д. Шостаковича. Бородин словно дорожил каждой записанной им нотной строчкой. Работал он тщательно. Отбирал эскизы, варианты, в вокальных сочинениях нередко писал слова.
К наиболее выдающимся произведениям Бородина следует отнести оперу «Князь Игорь», Вторую – «Богатырскую» – симфонию, романсы «Фальшивая нота», «Море», «Спящая княжна», «Морская царевна», «Песнь темного леса». Его музыка поражает национальным колоритом, эпическим размахом, мощью богатырских образов, чистотой лирики, красотой и совершенством выразительного языка.
Скончался Бородин в пятьдесят три года от сердечного приступа. Постоянный тяжелый труд подточил его могучий организм. Друзья композитора досконально изучили его рукописное наследие и завершили некоторые неоконченные произведения. В этом первостепенную роль сыграл Н.А. Римский-Корсаков, который совместно с А.К. Глазуновым подготовил к печати самое фундаментальное творение – оперу «Князь Игорь».
В последние месяцы жизни Бородина, словно предчувствуя его близкую смерть, друзья просили композитора все новые, еще не записанные им сочинения проигрывать на рояле юному Глазунову, который обладал феноменальной памятью и запоминал музыку с первого прослушивания. Благодаря А. Глазунову были восстановлены увертюра к «Князю Игорю», две части из Третьей симфонии. Что касается анданте и финала из этой симфонии, с которыми Бородин не успел познакомить Глазунова, – они так и остались неизвестными человечеству. Но тот, кто их слышал в фортепианном исполнении автора, вспоминал, что это была музыка редкой красоты и потрясающей силы.
Бородин многое сделал и для фундаментальной науки. Он опубликовал десятки исследований, большинство из которых актуально и по сей день (в частности, ему принадлежит приоритет в изучении валерианового альдегида), работал в отечественных и зарубежных лабораториях.
Бородин–химик, естествоиспытатель завоевал мировое признание еще при жизни. «Что нового сделал ваш Бородин?» – такой вопрос нередко задавали Менделееву, когда он встречался с зарубежными коллегами.
Бородин создал свою научную школу. Он думал о будущем русской науки и много сил отдал воспитанию молодых ученых. Поистине, этот человек за свою недолгую жизнь смог прожить, по меньшей мере, две жизни.
Рекомендуемый список литературы
Александр Порфирьевич Бородин в воспоминаниях современников. М.: Музыка, 1985.
Дианин С. Александр Порфирьевич Бородин. Жизнеописание. Материалы и документы / Под общ. ред. И.Ф. Бэлзы и В.А. Киселёва. – М.: Госмузиздат, 1955. – М.: Музыка, 1965.
Зорина А. Александр Порфирьевич Бородин. – М., 1988.
Ильин М., Сегал Е. Александр Порфирьевич Бородин. 1833–1887. Письма. – М.: Правда, 1987. (Популярный биографический очерк, письма, литературное творчество А.П. Бородина)
Сохор А. Н. Александр Порфирьевич Бородин. М.–Л.: 1965.