Общественный научно-просветительский журнал

Педагогика Культуры

ЖУРНАЛ

Педагогика Культуры

 Верность Красоте: О работе реставратора Марины Земите

Дмитрий Март

еженедельник "7 секретов" г. Рига, Латвия

Возвращённые шедевры


Она работает с лупой по 8 часов 5 дней в неделю!

Cегодня на огонек в кабачок "7 секретов" заглянула реставратор Марина Земите. Мы с ней недавно познакомились на предновогодней выставке ремесел. Она представляла собственные шелковые платки ручной работы. Это ее хобби. А так она трудится в церкви Святого Петра, которая всем известна по открыткам с видами Старой Риги. Здесь ее основное место работы. Благодаря своей редкой профессии Марина ежедневно соприкасается со стариной. Причем в прямом смысле этого слова, ведь она помогает уникальным историческим творениям рук человеческих вернуться из исторического небытия. Процесс этот требует невероятной усидчивости. Но главное даже не это, а чрезвычайная ответственность, ведь церковь Святого Петра – жемчужина Риги!

 Малейшая неточность – и неповторимая деталь может быть безвозвратно утеряна для потомков. Вот почему каждое свое действие реставратор согласовывает со специальной комиссией, в которую входят опытные специалисты. Более того, она ведет подробный дневник, в котором описывает все этапы своей кропотливой деятельности. Работы тут непочатый край. "На мой век точно хватит!" – смеется Марина, которая занимается любимым делом уже более 20 лет. После средней школы она решила поступать в Латвийскую академию художеств, поскольку всегда мечтала стать художником. Ходила даже на подготовительные курсы. Но случайно в 17–летнем возрасте попала в Научно–реставрационное управление Латвии, да так и осталась. Затянуло на всю жизнь!

Сгорела дотла

 Несколько слов о церкви Святого Петра. Впервые она упоминается в хрониках 1209 года. Немногие знают, что некогда это было самое высокое деревянное сооружение в мире! Увы, экстравагантная постройка не раз горела. Раньше ведь не было пожарных вертолетов. Скажем, в 1721 году молния ударила в башню, и та сгорела дотла. Примечательно, что тогда в Риге находился Петр Первый, который даже принял личное участие в тушении огня. По его приказу башню полностью восстановили. Она простояла целых два века – аж до Второй мировой войны. Тогда церковь снова сильно пострадала: фашисты с помощью гаубичных снарядов решили выбить размещенный на башне наблюдательный пункт Красной армии, оборонявшей Ригу.

В результате артобстрела и вызванных им пожаров шпиль и крыша здания были полностью уничтожены, погибло и все внутреннее убранство. Кроме того, были сильно повреждены соборные стены. С тех пор церковь в течение длительного времени лежала в руинах. Лишь в 1966 году Совет Министров Латвийской ССР принял постановление № 304 "О восстановлении здания бывшей церкви Петра в г. Риге". В 1973 году, аккурат 40 лет тому назад, был окончен новый шпиль церкви. Реставрация же внутренних помещений продолжалась еще 10 лет – вплоть до 1983 года. С тех пор здание приняло современный вид. Кажется, что оно всегда было именно таким.

Хотя поначалу древнейшее культовое сооружение Риги было гораздо ниже. А сегодня церковь знаменита своей высоченный 123,5–метровой башней, причем половина длины – 64,5 метра – приходится на шпиль. Туристы обожают подниматься на лифте на смотровую площадку, расположенную на высоте 72 м. Вид сверху потрясающий.

В память о мэрах

 Откроем секрет: от старого убранства храма сохранились лишь старинные резные гербовые эпитафии. Именно их сейчас и реставрирует Марина, которая считается мастером полихромии по дереву и позолоте. На нынешнее Рождество в главном зале культового здания была установлена постоянная световая подсветка каждого из десяти уже отреставрированных творений средневековых зодчих. По словам мастерицы, сегодня даже не многие рижане знают, что в церкви Святого Петра в прежние века хоронили столичных градоначальников – мэров, как сказали бы сегодня, а также уважаемых членов Ратуши.

– Эта церковь была главной в городе. После смерти бургомистра или другого авторитетного чиновника изготавливали искусный настенный герб с витиеватой резьбой в модном в те времена роскошном стиле – барокко или рококо. Эти украшения служили для увековечивания памяти об усопших. Пышность форм лишний раз подчеркивала их прижизненные заслуги перед обществом. Поскольку в церкви не раз полыхал пожар, то самые первые гербовые эпитафии сгорели в огне. До Второй мировой войны сохранилось только 30 гербовых произведений. Им несказанно повезло, поскольку они не попали под тот самый гаубичный обстрел, так как немцы успели их вывезти из Латвии.

После войны эти эпитафии, восхвалявшие заслуги рижских градоначальников, долго искали. Их нашли в… вагоне на железнодорожных путях. Причем вовсе даже не в Германии, а в польском городе Познань. Впрочем, 10 сентября 1939 года немецкие войска захватили город и присоединили его к Германии, так что можно сказать, что увезенные гербы все–таки побывали в Третьем рейхе. Только в середине 50–х годов прошлого века они были возвращены в Ригу. Правда, нашли только 17 эпитафий. После чего они долгое время хранились. Реставрация началась лишь в конце 1979 года – получается, спустя аж 40 лет после того, как их вывезли. Но что такое четыре десятка лет для истории…

Барклай де Толли был рижским бургомистром!

– А сколько нужно времени на реставрацию каждого такого герба?

– Много: от 2 до 3 лет. Любопытно, что одна из роскошных позолоченных эпитафий сделана в честь бургомистра Риги Вильгельма Барклая де Толли –

  дедушки фельдмаршала Михаила Барклая де Толли, героя Отечественной войны 1812 года. Об этом факте тоже мало кто знает. Сейчас потрясающим произведением средневековых зодчих также можно полюбоваться в главном зале на одной из церковных стен. Эффектная подсветка выделяет геральдическую "стрекозу" и три креста. Чуть выше расположен особый аристократический символ –

  рыцарский шлем. Ведь Барклаи де Толли происходят из знатного рода в Шотландии. В XVIII века их предки поселились в Лифляндии, решив переехать в Российскую империю, как сказали бы сейчас, на постоянное место жительства.

Когда я, поднявшись на несколько этажей, заглянул в просторную мастерскую, Марина склонилась над большим роскошнейшим гербом 1755 года размером 225 на 170 см. Эта настенная эпитафия была посвящена М.Шильдеру. Реставратор посетовала, что старинная работа оказалась даже не в плохом, а в очень плохом состоянии: утрачена большая часть резьбы и всех слоев, включая позолоту, тонированное серебрение и уникальную роспись.

Миллиметр за миллиметром!

– Детали резчику пришлось изготавливать по черно–белой фотографии 1932 года. Но сначала все модели были сделаны из пластилина и только потом вырезаны. Процесс воссоздания каждого исторического раритета представляет собой целый комплекс сложных реставрационных мероприятий. Очень важно, чтобы и техника исполнения, и материалы были максимально идентичны авторским. Только в этом случае мы можем визуально приблизиться к оригиналу. А перед тем, как приступить к реставрации, вся площадь тщательным образом обследуется – буквально миллиметр за миллиметром.

Так что 225 на 170 см – это чисто внешние размеры, а со всеми рельефами получается гораздо больше.

Кроме того, проводится химический анализ всех полихромных слоев. Необходимо точно определить исходные материалы, нюансы конкретного автора. Ведь каждому исполнителю присуща своя неповторимая техника. Затем нужно определить характер и степень повреждений. Речь идет тоже буквально о каждом миллиметре. После чего делаются пробы по укреплению и расчистке слоев. В итоге получается невероятно обширная и сложная программа реставрации. Понятное дело, она разрабатывается отдельно для каждого герба. Почти все действия осуществляются при помощи лупы. Увы, за счет постепенной потери зрения. Но такова специфика нашей "келейной" работы…

– Просто страшно становится, слыша, насколько серьезная и ответственная у вас работа!

– Так ведь эти рижские гербы находятся в списке охраняемых государством памятников. Вот почему все реставрационные работы происходят только с разрешения и под контролем Государственной инспекции по охране памятников культуры. Качество работы проверяет целая комиссия экспертов–реставраторов. Реставрацию первого герба в конце 70–х годов прошлого века провели специалисты Рундальского дворца–музея. Восстановление остальных происходило с 1983 по 2000 год в мастерских Рижского научно–реставрационного управления. Нереставрированными остались те гербы, состояние которых не позволяло транспортировать их куда–либо, иначе их можно было попросту повредить.

И тогда было принято соломоново решение проводить реставрацию на месте, то есть в самой церкви Святого Петра, где мы сейчас с вами и находимся. Вы знаете, эти гербы похожи на людей – в том смысле, что каждый из них по–своему неповторим. У каждого мастера были свои приемы, рецепты, предпочтения в выборе материалов – но все это держалось в секрете. Поэтому и характер, и "букет заболеваний" у каждого герба свой. А значит, и "комплекс лечебных мероприятий" приходится подбирать сугубо индивидуальный. Чувствуешь себя настоящим доктором Айболитом. С другой стороны, это ведь моя специальность.

Дерево дышит!

– А какое дерево сейчас используется для реставрации?

– Липа. Как и в оригинале. Это мягкий материал, очень удобный для резьбы. Сосна, которая выделяет смолу, не подходит. Как и другие хвойные. Тем не менее любое дерево дышит. Оно реагирует на температуру и влажность – то расширяется, то сжимается. В зависимости от сезона и климатических условий может усохнуть, а может увеличить объем. Все это влияет на слои, которые наносились художниками. Каждый герб покрыт, по сути, многослойным пирогом.

– Но ведь обычно поверхность грунтуют, а потом красят.

– Да, так все и было. Однако за минувшие столетия процесс повторяли снова и снова. Поэтому я и говорю о "пироге". 9 слоев – вполне обычное явление.

За минувшие 300 лет в каждом слое произошли какие–то свои изменения. Моя задача – "подружить их обратно", чтобы они к тому же прочно держались на деревянной основе. Но сказать намного проще, чем сделать. Иногда оригинальный слой настолько убит, что приходится решать, что с ним делать. Может быть, есть даже смысл не удалять поздние наслоения. К тому же новые культурные слои тоже могут быть старинными – скажем, XVIII века.

В реставрационной мастерской я заметил лампу. Как выяснилась, она не простая, а для дезинфекции. "Слава богу, у нас тут нет, как в других церквах, каких–либо жучков, поедающих древесину. Но, как и везде, имеются бактерии. Поэтому каждую деталь мы облучаем лампой, которая убивает всех не видимых человеческим глазом паразитов", – поведала с улыбкой Марина. Рядом с лампой стояли аптечные весы. Они позволяют соблюдать точнейшие соотношения клея, красок и прочих ингредиентов. Если новые слои уложены правильно, то в результате удается добиться оригинальных цветов соответствующего периода.

– Это только со стороны кажется, что рестравраторы лишь "машут" кисточкой. Именно так нас обычно показывают по телевизору. Нет, так можно все смахнуть! – улыбнулась Марина, которая работает с лупой по 8 часов 5 дней в неделю. Труд, конечно, каторжный. Но зато невероятно благодарный. Разве это не здорово ощущать, что ты прикоснулся к великой вековой тайне…

Zemite1   Zemite2

 

Zemite3     Zemite4

 еженедельник "7 секретов"  http://www.ves.lv/article/236968

 


Педагогика Культуры № 17 (2013)

Метки: Рубрика: Наш вернисаж, Земите М.

Печать E-mail

Просмотров: 2531