ВСПОМИНАЯ ГЕРМАНА ОКУНЕВА…

Овсянкина Галина Петровна,    

доктор искусствоведения,

профессор кафедры музыкального воспитания и образования

Российского государственного университета им. А.И. Герцена

 


Вечером воспоминаний о талантливом, разносторонне одаренном художнике, чутком человеке стал концерт из камерных произведений Германа Григорьевича Окунева (1931–1973), прошедший недавно в Доме композиторов.

В 2011 году Г.Г. Окуневу исполнилось бы 80 лет со дня рождения, но уже почти 40 из них его нет с нами. Несмотря на то, что в этом сезоне знаменитый Дубовый зал петербургского Дома композиторов долгое время не функционировал, и концерт пришлось перенести в кинозал, это нисколько не повлияло ни на высокий профессиональный уровень исполнителей, ни на восторженную теплую атмосферу события в целом.

Эпиграфом вечера не случайно были знаменательные слова Николая Рериха: «Россия процветет искусством». Герман Окунев относится к тем художникам, которые, действительно, пополнили сокровищницу российской музыкальной культуры, хотя имя композитора, как говорится, не на слуху. И причин тому не мало. Г.Г. Окуневу не довелось стать автором 100 опусов. Его жизнь трагически оборвалась непростительно рано (сегодня 40 с небольшим – не тот возраст, когда можно оставить заметный след в каком-либо виде деятельности). Нельзя не вспомнить, что детство Германа Григорьевича пришлось на ленинградскую блокаду, а потому особо значимые в развитии человека детские годы не были в полной мере использованы для творческого роста, хотя и в блокадных нечеловеческих условиях ребенок-подросток упорно развивал свой дар. Наглядное свидетельство тому – сохранившиеся тетради с сочинениями тех лет. Песни о Великой Отечественной войне юного композитора звучали в осажденном городе по радио, на военных кораблях Балтийского флота, на концертах в госпиталях, а сам он в 1943 году был награжден медалью «За оборону Ленинграда». Не просто складывалась жизнь и после войны. Учась в музыкальном училище им. Н.А. Римского-Корсакова, а потом в консерватории, Г.Г. Окуневу приходилось постоянно зарабатывать на жизнь, после окончания – преодолевать бытовую неустроенность, о чем, как крик души, свидетельствуют многие его письма. Все это явно не способствовало реализации творческого предназначения.

К тому же следует отметить исключительно высокую требовательность к себе, к своему творчеству. В архиве Г.Г. Окунева сохранилось два списка его сочинений, составленные композитором – 1968-го и 1973-го годов. И как это ни парадоксально, второй список оказался короче первого – 39 сочинений, вместо прежних 40, хотя жил Герман Григорьевич по-бетховенски – «ни дня без строчки!». Многое из того, что раньше им признавалось, было безжалостно (причем, порой, неоправданно) вычеркнуто. Поэтому каждое сочинение Г.Г. Окунева соответствует высокому художественному классу, будь то Вторая симфония или «Ленинградские гравюры» для квинтета духовых, инструментальные концерты или балет «Шинель», симфоническая сюита «На праздничной Неве» или цикл «Отзвуки севера» для фортепиано. Это проявляется в наличии самобытного авторского стиля, в котором нельзя не отметить яркий тематический материал с тонкой красочностью гармонических и фактурных решений, нетрадиционным полифоническим мышлением, четкой конструктивностью. Каждое произведение несет высокую нравственную информацию и строгую красоту, свидетельствующую о подлинном художественном вкусе.

Вся жизнь Г.Г. Окунева представляла собой синтез познавательного и прекрасного. Герман Григорьевич отличался широтой кругозора, творчески проявив себя не только как композитор, но и как ученый, страстный просветитель-гуманитарий и педагог. Дорогого стоят воспоминания о Г.Г. Окуневе-ученом крупнейшего российского музыковеда-теоретика Юрия Николаевича Тюлина. Уже после смерти композитора он писал его жене Галине Сергеевне Окуневой: «Помимо настоящего композиторского таланта он обладал подлинным даром научного исследователя… И это – самое удивительное, так как совмещение самая большая редкость». О впечатляющем размахе просветительской деятельности Г.Г. Окунева свидетельствует его архив, изобилующий выписками, синхроническими таблицами, схемами из самых различных областей гуманитарного знания. И к этому следует добавить художественно выразительное владение словом, аналитический дар, блестящую игру на рояле, позволяющую иллюстрировать самые сложные произведения, и, наконец, личное обаяние. Г.Г. Окунев выступал перед студентами музыкального училища, в филармонии, на радио и телевидении в г. Фрунзе (ныне г. Бишкек), куда уехал работать после окончания консерватории, позднее –перед сотрудниками оперной студии Ленинградской консерватории, где вел лекторий. Впечатляют воспоминания солиста Большого театра, преподавателя Московского государственного института музыки им. А. Г. Шнитке Владислава Георгиевича Пашинского (1934–2007), обучавшегося у Г.Г. Окунева во Фрунзе: «Он замечательно читал с листа на рояле. Весной 1957 г. он в большом зале училища прочел лекцию о Листовской сонате си минор и после чего сыграл ее по нотам! Я ему переворачивал страницы нот. Это было музыкальное событие».

Через короткую жизнь Окунева прошла Космически предопределенная система Учитель – Ученик. Сам он творчески воспринял заветы своих учителей – Бориса Клюзнера, Ореста Евлахова, Дмитрия Шостаковича, у которых учился в музыкальном училище им. Н.А. Римского-Корсакова, консерватории и в аспирантуре. Сам он не мыслил своей жизни без Ленинградской консерватории, где с 1964 года преподавал композицию и музыкально-теоретические дисциплины.

Состоявшийся в Доме композиторов концерт-воспоминание о Германе Григорьевиче стал не только панорамой его творчества, высветившей ее отдельные яркие сюжеты, но и в определенном смысле открытием.

Шесть прелюдий для фортепиано, ор. 15 (1959) (исполнитель Галина Овсянкина) представляли произведения молодого Окунева. Композитор создал цикл из Двенадцати прелюдий, когда работая в Киргизии изучал там местный фольклор (ярким воплощением стал балет «Куйручук»). От О.А. Евлахова Г.Г. Окунев воспринял принцип не слепо копировать фольклор, а творчески подходить к нему. Он обновил фортепианную прелюдию новым музыкальным материалом, сделав ее по-новому живописной. В цикле воплощены не только впечатления от среднеазиатского края, его культуры, но и увлечение музыкой выдающегося венгерского мастера Б. Бартока. Вскоре в 1960 году композитор записал пьесы на студии Всесоюзного радио. Пожалуй, эта запись осталась единственным полным исполнением замечательного цикла, так как в 1963 году ленинградское издательство «Советский композитор» издало только шесть прелюдий. И лишь недавно благодаря стараниям вдовы композитора Г.С. Окуневой был опубликован весь цикл. В прошедшем концерте впервые после кончины автора в России прозвучали три Прелюдии из тех, что долгое время пролежали в архиве. В том числе заостренно-трагическая Прелюдия фа-диез минор, посвященная погибшему в авиакатастрофе другу Г.Г. Окунева киргизскому композитору Сейдале Медетову.

Своего рода премьерой стали и Романсы на стихи Марины Цветаевой для сопрано и фортепиано, ор. 25 (1967) (исполнители Элеонора Лайонс, Галина Овсянкина). Сам композитор не считал вокальное творчество своей сильной стороной. Однако прозвучавший цикл опровергает это, тем более если учесть, что для 1960-х годов стихи М.И. Цветаевой были новым литературным первоисточником в музыке. Пятичастный цикл Окунева – это монолог поэтессы о своей судьбе, о России, монолог, в котором все построено на воплощении эмоциональных полутонов. Цикл вскоре после его опубликования привлек внимание вокалисток. Однако только в данном концерте он впервые был исполнен полностью.

Прозвучавшие в заключении трагически-философский Концерт для двух фортепиано, ор. 38 (1972) (исполнители Ирина Васильева, Ольга Ермакова) и феерически красочная и восторженная Сюита для двух фортепиано и ударных «На праздничной Неве», ор. 23 (1965) (исполнители Юлия Сташкова, Олег Малов, Александр Назарко) стали камерной проекцией симфонических произведений Г.Г. Окунева.


Нельзя не отметить очень сильный исполнительский состав концерта. Элеонора Лайонс – молодая певица из Австралии, ныне – артистка Манчестерского театра оперы и балета (Великобритания), стажировалась в академии молодых певцов Мариинского театра. Элеонора полюбила русское искусство, в том числе с большим увлечением изучает и глубоко понимает вокальные циклы российских композиторов конца ХХ века (в прошлом сезоне в рамках фестиваля «От авангарда до наших дней» ею впечатляюще были исполнены фрагменты из цикла Бориса Тищенко «Грустные песни»). Обладая великолепным ярким сопрано (в сочетании с выигрышной внешностью) она создает яркий вокально-сценический образ, при этом тонко чувствуя природу камерного жанра. Освоение романсов Г.Г. Окунева с их сложной, мелодически изысканной вокальной партией стало большой удачей певицы. Тем более удивляет, что иностранка смогла так глубоко проникнуть в характер образов русской поэтессы, насыщенных отзвуками катаклизмов российской истории.

Самых высоких отзывов заслуживают и оба фортепианных дуэта. Олег Юрьевич Малов давно снискал популярность как замечательный исполнитель произведений современных российских композиторов, он играл премьеры и произведений Г.Г. Окунева. Сюита «На праздничной Неве» относится к числу его творческих достижений. Артистично, с глубоким проникновением в суть сложной рефлексивной концепции прозвучал Концерт для двух фортепиано, представленный дуэтом Ирина Васильева–Ольга Ермакова.

Очень приятно было видеть на вечере сокурсников Г.Г. Окунева по аспирантуре у Д.Д. Шостаковича композиторов Вадима Давидовича Бибергана и Геннадия Григорьевича Белова, сказавших теплое слово о своем талантливом товарище.

Такие концерты наталкивают на мыль о необходимости бережного и чуткого отношения к памяти ушедших Мастеров, к востребованности их творчества потомками. Наша российская музыкальная культура, особенно петербургская, исключительно богата замечательными талантливыми композиторами. Все они, независимо от статуса, беззаветно служили искусству, своей жизнью способствовали тому, чтобы осуществлялось пророчество Н.К. Рериха «Россия процветет искусством». И надо, чтобы мы вспоминали их творчество не только в связи с юбилейными датами. Такие художники, как Г.Г. Окунев этого заслуживают. Их творческое слово – это послание к нам.

P. S. Окунев Г.Г. написал немало произведений для детей: песен на стихи Б. Козлова, хоров, объединенных в цикл «Сюрпризы природы», фортепианных пьес, большинство из которых вошли в сборник «Радуга». Композитор воплотил в нем весь свой многогранный творческий опыт, все свое мастерство.

 Одной из культовых фигур для Окунева являлся Бела Барток, идеи и творчество которого, прежде всего его фортепианный цикл для детей «Микрокосмос», стали предметом особого изучения. Непосредственным подступом к созданию «Радуги» стало написание в 1966 году – в период «открытия» и начала активного увлечения творчеством Бартока – пятнадцати пьес для детей по заказу известного редактора фортепианной музыки Н.А. Копчевского (двенадцать миниатюр впоследствии вошли в «Радугу»).

Суть «Микрокосмоса» Окунев определял следующим образом: «Задумав “Микрокосмос” как педагогическое пособие, Барток предполагал решить проблему приобщения учащихся к современной музыке. Одновременно была поставлена и другая важнейшая проблема, проблема претворения фольклора на уровне достижений современной композиторской техники. Таким образом … этот цикл воплотил в себе и педагогические и фольклорные устремления Бартока, а по своему художественному значению перерос конструктивные рамки и превратился … в своеобразное обобщение творческого метода композитора». Нечто схожее мы находим и в «Радуге», в том числе многое отражено в авторской аннотации. Окунев снабжает пьесы краткими комментариями, адресованными педагогу, в которых подчеркивает те или иные специфические черты современного музыкального языка.

Цикл «Радуга», также как и «Микрокосмос», стал своего рода антологией образно-выразительных и жанрово-композиционных возможностей авторского стиля. Но Окунев не пассивно следовал традициям Бартока, а вступил в своем произведении в своеобразный, рассредоточенный во времени диалог с венгерским мастером.

 Название «Радуга» метафорично: подобно тому, как радуга вбирает весь цветовой спектр, цикл по замыслу автора должен демонстрировать разные аспекты музыкального языка ХХ века. Эта идея связала все миниатюры в единое целое. Создавая цикл, Окунев опирался и на свой педагогический опыт, приобретенный во Фрунзенском музыкальном училище и в Ленинградской консерватории.

Словно полемизируя с Бартоком, Окунев часто подчеркивает в заголовках не конструктивную сторону, а образно-живописную, поэтому почти все пьесы «Радуги» программны. К примеру, своеобразным аналогом бартоковскому «Зеркальному отражению» является миниатюра «Отражение в воде», а освоение ломаных интервалов и секвенционного мелодического рельефа предстает как «Вниз и вверх по лесенке». Образ становится доступнее детскому восприятию даже там, где в первую очередь ставится цель ввести ребенка в сферу современного композиторского письма.

Для каждого образа характерен свой традиционный семантический спектр, на котором воспитывается музыкальное мышление ребенка (например, в пьесах «Жоглер», «Швея», «Грусть», «Карусель»). Встречается и серия непрограммных композиций. Они должны познакомить детей с особенностями сонатины, вариаций, адажио, интермеццо.

В «Микрокосмосе» Бартока Окунев открыл принцип позиционности, суть которого заключается в сочетании простейшего пианистического приема – квинтовой позиции – с разнообразным освоением ладового мышления, в том числе обогащенного хроматикой. Этот принцип позиционности разнопланово претворился и в «Радуге».

Окунев выявил в «Микрокосмосе» три основных способа обработки фольклора. Из них наиболее характерным для венгерского мастера он считал тот, когда «автор пользуется любыми элементами напева в любой последовательности, радикально меняя его структуру, целиком подчиняя отдельные его элементы своему замыслу». Именно этот метод использовал Окунев и в фольклорных пьесах «Радуги». Но в отличие от Бартока он не обращался к фольклорной архаике и фольклору разных народов, а концентрировался только на чертах русского фольклора ХХ столетия (Частушки, «Заря догорает», «Грусть», Радость» и др.).

Особая роль отведена полифонии. В цикле нет пьес полифонического жанра, но методы и приемы полифонии, как важнейшие составляющие музыкального мышления ХХ века, используются очень широко, в том числе и в миниатюрах, предназначенных для освоения других средств выразительности («Солнечные блики», Напев и др.). Знакомством в доступной форме с инверсионным контрапунктом открывается «Радуга» («Отражение в воде»).

Нашла претворение в «Радуге» и бартоковская идея трактовки одной и той же пьесы в двух вариантах. В «Этюде в двух вариантах» Окунев сопоставил одновременное противодвижение (этюд 1) и противодвижение в имитации (этюд 2). Наряду с полифонией встречаются и примеры освоения одноголосной фактуры попеременно двумя руками.

Есть в цикле и пьесы, предназначенные для постижения типических фактурных формул в современной проекции. Но они, порой, представлены опосредованно. Например, формулы трели как бы закамуфлированы в среднем разделе зарисовки «Родник».

Как и Барток, Окунев много внимания уделяет знакомству с современным ладотональным языком. В частности ладогармоническая сторона подчеркнута в авторской аннотации к пьесе «Легато и стаккато». Чтобы избежать стереотипов в восприятии учениками тональности, вводятся и политональные наслоения. Они встречаются в пьесе «Листопад», в комментариях к которой подчеркнуты ее битональные эффекты, или «Грусть».

Цикл впервые увидел свет в 1974 году. Тогда были опубликованы по выбору редакции 33 пьесы. В 2010 году вышло третье издание цикла (Санкт-Петербург, изд-во «Композитор»), в котором не только воспроизводятся уже известные пьесы, но и впервые печатаются те, что почти 40 лет пролежали в архиве.

В заключение следует подчеркнуть еще одну важную методическую черту цикла: «Радуга» может стать ценным практическим пособием по освоению теоретических проблем музыкального языка ХХ века.

 
                 


                           


 Ученики ленинградской детской музыкальной школы Кировского района получают награды
 за лучшее исполнение пьес из цикла «Радуга» от автора – Германа Григорьевича Окунева.

 


Педагогика Культуры № 15 (2012)

Печать